Европейский Суд по правам человека вынес Постановление по делу «Авсанова и другие против России» (жалоба № 62380/12) в отношении 39 заявителей – пострадавших и родственников жертв теракта в Беслане.
Доводы жалобы в Европейский Суд:
Утром 1 сентября 2004 г. во время торжественной линейки в честь Дня знаний группа вооруженных боевиков в количестве свыше 30 человек захватила школу № 1 г. Беслана Правобережного района Республики Северная Осетия – Алания, расположенного на границе с Ингушетией. Все, кто находился в это время во дворе школы, – дети, родители, педагоги – были захвачены в заложники и удерживались в спортзале, само здание было заминировано. Боевики требовали вызвать для переговоров президента РСО-Алания Александра Дзасохова, главу Республики Ингушетия Мурата Зязикова, а также врача Леонида Рошаля. В случае штурма террористы угрожали взорвать здание, а также убивать по 50 заложников за каждого уничтоженного боевика. Одним из их требований был вывод войск из Чечни.
Более 50 часов террористы удерживали в плену свыше 1000 человек, большинство из которых дети. Днем 3 сентября в здании раздались два взрыва, после чего спецназ ФСБ начал боевую операцию по спасению заложников. В ходе перестрелки многие из заложников были ранены. В результате взрывов, обстрелов и вооруженного вмешательства погибли более 330 человек (из них более 180 детей), свыше 750 человек получили ранения.
Прокурором РСО-Алания было вынесено постановление о возбуждении уголовного дела по ч. 3 ст. 205, ч. 3 ст. 206, п. «ж» ч. 2 ст. 105 и ч. 2 ст. 222 УК РФ. Производство предварительного следствия было сначала поручено отделу по расследованию особо важных дел прокуратуры РСО-Алания, а затем передано в управление Генпрокуратуры на Северном Кавказе. 19 января 2005 г. следователем по особо важным делам управления Генпрокуратуры РФ на Северном Кавказе было вынесено постановление о выделении из данного дела уголовного дела в отношении Нурпаши Кулаева – одного из членов бандформирования, задержанного 3 сентября в ходе спецоперации по освобождению заложников. Остальные террористы были уничтожены. В дальнейшем были выделены и другие уголовные дела в отношении сотрудников правоохранительных органов из Ингушетии и Северной Осетии, которые обвинялись в преступной халатности в связи с непредотвращением теракта.
Как утверждали заявители жалобы в ЕСПЧ, вооруженный захват стал возможен из-за того, что в школе не была обеспечена безопасность – правоохранители, которые должны были дежурить в учебном заведении, а также сотрудники ГИБДД отсутствовали, кроме единственной безоружной женщины-милиционера.
В жалобе также отмечалось, что в ходе расследования потерпевшие по указанным уголовным делам не имели эффективного доступа к материалам дел в той мере, чтобы обеспечить необходимую защиту своих законных интересов. Также они не были ознакомлены ни с постановлениями о проведении экспертиз, ни с экспертными заключениями; были лишены права ставить перед экспертами вопросы, касающиеся обстоятельств гибели их родных. Более того, своевременно не были проведены неотложные экспертизы – в частности, пожарно-техническая, которая была крайне необходима для установления обстоятельств пожара, в котором погибли 116 человек.
В ходе всего судебного разбирательства отклонялись ходатайства потерпевших об установлении фактов расположения постов и сотрудников милиции, мимо которых проследовали боевики, о предоставлении всем бывшим заложникам прижизненных фотографий террористов для опознания, а также о вызове свидетелей из числа членов оперштаба, участников тушения пожара и других свидетелей. Несмотря на требования потерпевших, суд уклонился от установления лиц, возглавлявших оперштаб.
Приговором Верховного Суда РСО-Алания от 16 мая 2006 г. Нурпаши Кулаев был осужден к пожизненному лишению свободы в колонии особого режима. Потерпевшие обжаловали приговор. По их мнению, целью разбирательства по данному делу, включая досудебную и судебную часть процесса, было «списать» всю вину в трагедии на одного человека и вывести из-под ответственности всех других лиц, виновных в гибели заложников. При этом имели место нарушения прав потерпевших, закрепленных в российском законодательстве и в Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод. Потерпевшие особо отмечали, что приговор не содержит сведений, касающихся действий властей по минимизации гибели заложников.
Суды вышестоящих инстанций оставили жалобы потерпевших без удовлетворения. Как указывалось в кассационном определении Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда РФ от 26 декабря 2006 г., доводы потерпевших о том, что судьей проигнорированы факты необеспечения органами власти мер по предотвращению захвата школы, не установлены и не допрошены лица, возглавлявшие оперативный штаб, не установлены причины и место первых взрывов в спортзале, а также что не проверена законность применения в ходе антитеррористической операции по освобождению заложников оружия неизбирательного действия, не могут являться основанием для отмены приговора.
Попытки обжалования потерпевшими в судебном порядке действий органов следствия оказались безрезультатными.
ЕСПЧ признал ряд нарушений ст. 2 Конвенции:
Рассмотрев жалобу, ЕСПЧ указал, что факты данного дела связаны с Постановлением по делу «Тагаева и другие против России» от 18 сентября 2017 г., о котором ранее писала «АГ». Данное постановление касалось жалоб 409 заявителей, которые либо были взяты в заложники и (или) получили ранения в ходе теракта, либо являются членами семей погибших. Европейский Суд тогда установил, что имело место нарушение нескольких аспектов ст. 2 Конвенции: неспособность защитить от известной и предсказуемой угрозы жизни в результате теракта, нарушение обязательства государства по расследованию, неспособность планировать и контролировать применение смертоносной силы с целью сведения к минимуму риска для жизни, а также чрезмерное применение смертоносной силы, – и присудил компенсацию каждому из заявителей в зависимости от степени травм и родственных связей с погибшим. Кроме того, ЕСПЧ указал на необходимость принятия мер, направленных на извлечение уроков из прошлого, повышение осведомленности о применимых правовых и операционных стандартах и недопущение подобных нарушений в будущем. Он также постановил, что будущие требования должны быть определены с учетом выводов Суда о недостатках, допущенных в ходе расследования.
В постановлении по делу «Авсанова и другие против России» ЕСПЧ отклонил доводы национальных властей о том, что Европейский Суд должен учитывать индивидуальное участие заявителей в каждом судебном разбирательстве, чтобы определить их соответствие критериям приемлемости исчерпания внутренних средств правовой защиты и шестимесячного периода, и что в суд заявителями были поданы апелляции для искусственного удовлетворения шестимесячного требования.
ЕСПЧ отметил, что по крайней мере за несколько дней до случившегося власти располагали достаточно конкретной информацией о запланированном теракте. В данных расследования эта угроза была сопоставлена с предыдущими крупными нападениями чеченских сепаратистов, повлекшими тяжелые потери. Угроза такого рода четко указывала на реальный и непосредственный риск для жизни потенциального целевого населения, в том числе группы школьников и их окружения, которые будут находиться на праздничной линейке в этом районе. Власти имели достаточный уровень контроля над ситуацией, указано в постановлении, и можно было ожидать, что они предпримут любые меры в рамках своих полномочий, чтобы избежать или по крайней мере снизить этот риск.
Также Европейский Суд пришел к выводу, что применение взрывного оружия и оружия неизбирательного действия в ходе контртеррористической операции с сопутствующим риском для жизни людей не может считаться абсолютно необходимым в сложившихся обстоятельствах. Кроме того, во внутренней правовой базе не были установлены наиболее важные принципы и ограничения применения силы в законных антитеррористических операциях, включая обязательство защищать жизнь каждого, как требует Конвенция. В сочетании с широким иммунитетом от любого вреда, причиненного в ходе антитеррористических операций, такое положение дел привело к опасному пробелу в регулировании ситуаций, связанных с лишением жизни. России не удалось создать систему адекватных и эффективных гарантий против произвола и злоупотребления силой. Соответственно, имело место нарушение ст. 2 Конвенции в том смысле, что применение смертоносной силы представителями государства было более чем абсолютно необходимым. ЕСПЧ также присудил выплатить заявителям компенсацию морального вреда, суммарный размер которой составил 360 тыс. евро.
